Выжившим [litres] - Евгения Мелемина

города.

Последняя работа обошлась Саре в сто двадцать долларов за обучение и в комок нервных клеток, потраченных в присутствии менеджера, ласково заявившего, что, к сожалению, Сара им не подходит.

Оставались всего восемьдесят долларов наличными и мелочь на кредитке. Хотя бы одно из запланированных собеседований должно было принести Саре счастье, деньги и долгожданное спокойствие.

У Джиллиан дела обстояли получше, и потому она и бродила по комнате, пританцовывая, красила ресницы, мелодично напевая, и в итоге уселась за педикюр, распаковав купленный накануне дорогой педикюрный набор.

– Ты не видела мой лифчик?

Сара мотнула головой.

– Плохо, – расстроилась Джиллиан, поводя колыхающейся под тонкой тканью маечки грудью. – Куда он запропастился… Черный с зеленым… с вышивкой. Не видела?

– Видела розовый. Он под Джастином.

– Из розового вылезли все косточки, он теперь годится только на свинью.

Джастин, не открывая глаз, пошарил у себя под матрасом и молча швырнул лифчик в сестру.

– Спасибо, – сказала Джиллиан, воткнула между пальцев ядовито-зеленый разделитель и взялась за щипчики.

Сару передернуло. Ноги и пальцы ног были для нее странно отвратительной частью тела. Тупые шевелящиеся отросточки, которые она всегда прятала в закрытых туфельках и кроссовках, не позволяя себе носить босоножки. Возня с педикюром раздражала ее так же сильно, как если бы Джиллиан взялась за прилюдное наведение интимной стрижки.

Щелк-щелк, щипчики-кусачки отламывают толстые ногти, и обрезки отскакивают на велюровый диванчик, а Джиллиан сгребает их ладонью и бросает в тазик, заполненный мыльной водой.

Чтобы отвлечься и заглушить звук, Сара отвернулась и взялась за фисташки, с прошлого вечера оставшиеся на блюдце. Остатки фисташек – пытка для зубов, их не разгрызть, скользкие, так и норовят проскочить в глотку.

Хр-трр-трак!

– Через неделю мы платим за квартиру, – нарушила молчание Джиллиан. – Все помнят?

Джастин не ответил. Ему было все равно.

– Да, – сказала Сара. – Я обязательно…

Что – обязательно, она не знала. Устроюсь на работу и сразу же получу деньги?

Спас ее телефонный звонок. Сара схватила трубку и заходила вдоль длинной стойки, заваленной ореховой скорлупой.

– Привет, – сказал Кит. – Ты одна?

– Нет. Но это неважно. Привет. Что-то случилось?

Кит долго молчал, а Сара терпеливо ждала, зная, как тяжело даются брату первые шаги навстречу кому бы то ни было.

– Можешь приехать? – наконец спросил Кит.

Голос его звучал спокойно и обыденно.

– Приехать? Сейчас? Нет… я была у тебя совсем недавно. Что случилось? Закончились таблетки?

Сара кинула взгляд на Джиллиан, но та, прищурившись, рассматривала на свет пузырек с ярким лаком, и на разговор не обращала никакого внимания.

Зато зашевелился Джастин, приподнялся на локтях и уставился на Сару внимательно и хмуро.

– Таблетки еще есть. Дело не в них. В субботу важный матч, и мне не хочется играть. Я подумал, если ты приедешь, то…

Сара рассмеялась.

– Кит, не глупи, – ласково сказала она. – Ты же жить не можешь без футбола, как это – не хочется играть? С каких это пор ты вообще начал волноваться из-за игр?

– Я не волнуюсь, – ответил Кит, и Сара уловила резковатые нотки в его голосе. Еще немного, и брат бросит трубку. Нельзя пытаться уличить его в страхе. – Но хотел бы, чтобы ты приехала.

– Я пока не могу, – сказала Сара. – Пойми, Кит… мне нужно заплатить за квартиру, мне не на кого оставить Патрика… это кот. Он останется один, мои соседи на выходные разъезжаются.

– Я могу подбросить тебе денег.

– Но кот… Кит, если ничего не случилось, то я не могу. Мы же договаривались – в самых крайних случаях. Будут другие игры, я устроюсь на работу и обязательно приеду за тебя поболеть, но не в этот раз, ладно? Если ничего не случилось…

– Нет, – устало ответил Кит. – Ничего не случилось. Позвоню, когда будет что-то важное.

– Спасибо.

– Давай.

И Кит прервал звонок.

Джиллиан сосредоточенно красила ногти синим блестящим лаком. Она молчала, но надула губы, словно осуждала что-то, ей одной понятное.

Джастин протянул руку, взял из смятой пачки сигарету и закурил.

– Хоть бы зубы почистил, – вполголоса сказала Джиллиан.

– У него опять началась эта херня? – спросил Джастин. – Снова добывать колес?

Сара покачала головой и положила телефон.

– Про голоса он ничего не говорил. Он принимает их как данность, поэтому никогда не скажет. Меня это тревожит, потому что они… тянут его в ад.

– Некоторым там самое место, – буркнула Джиллиан и быстро добавила: – Я о твоем папаше. Ты не думала о том, чтобы перевезти Кита к нам? Было бы легче оплачивать жилье, да и вообще… ты говорила, он хорошенький мальчик?

– Несовершеннолетний, – напомнила Сара. – И к тому же…

– К тому же, – сказал Джастин, затягиваясь, – этот парнишка псих. Бомба замедленного действия. Неизвестно, когда и как она рванет. Не советую. Что вы на меня смотрите? Я осилил два курса колледжа, между прочим, как раз по этой тематике…

– Ничего ты не осилил, – сказала Джиллиан, заворачивая колпачок на флакончике с лаком. – Ты проспал два курса.

Все-таки кое-что я и сквозь сон расслышал, – возразил Джастин и затушил сигарету. – Я готов обеспечивать его таблетками, но жить с ним в одной квартире не согласен. Он ведь стрелял в тебя, Сара?

– Не всерьез.

– Ну конечно. Когда-нибудь голоса скажут ему прикончить старушку в церкви или расчленить ребенка в оставленной у супермаркета коляске. И в этот момент от него нужно будет держаться подальше.

– Джастин, – сказала Джиллиан. – Хватит. Ты в своей бесплатной клинике целыми днями выносишь обоссанные простыни и вытираешь блевотину, а рассуждаешь будто профессор психиатрии. Не твое это дело – ставить диагнозы. Сара, детка, не расстраивайся, он несет чушь.

Сара пожала плечами. Она могла поверить во многое – в конец света или в то, что люди появились на планете из рухнувшего в первобытные джунгли инопланетного корабля, но не верила в то, что Кит способен на убийство старушек.

Инцидент с выстрелом – случайным выстрелом, – в памяти остался тусклым, размытым и казался увиденной мельком сценой из плохого фильма.

Из фильма с сюжетом, где парень в панике швыряет шмотки по всей комнате, потому что должен итальянцу-мафиози пару пачек зеленых банкнот, а расплатиться не может. Билет на самолет лежит во внутреннем кармане куртки, в чемодане валяются смятые рубашки, а дверь медленно открывается, и парень стреляет, моментально жмет на курок, потому что итальянец уже выслал к нему своих громил. Пуля пробивает стену, а на пороге девушка – Молли или Салли, она пришла спасти своего возлюбленного.

Кит стрелял не в нее, не в Сару. Она просто не вовремя зашла в комнату. Правда, Кит не был похож на загнанного в угол должника. Несколько